http://argo-tavr.at.ua/proza/orexov3.doc

Часть третья

ОДИССЕЙ

Глава XIII

            Громадная черная фигура на кривых ногах продвинулась от двери и, неслышно ступая чувяками, направилась прямо к Ожогину.

            Крупный мохнатый паук-крестовик перебежал с одного угла своих тенет на другой и немигающим фасетным взглядом своих глазах уставился вниз, прямо на спящего под ним человека.

Длинные волосы, звериный разрез прищуренных зрачков, кислый овчинный запах. На поясе – серые тряпки человеческих скальпов. Тупое скотоподобное лицо - вылитый Гориопиф. Мускулистая рука, натренированным движением потянувшаяся к акинаку.

Спящий человек не чувствует приближения смерти. Цветные сны вспыхивают в нем, поднимаясь высоким салютом, и осыпаются вниз черным бездонным водопадом.  

Нет, не хочу! Руки взметнулись вверх, выставив отвердевшие ладони к занесенному мечу. Напрасно! Он рассек живую плоть так же легко, как булат рассекает шелк, и вошел лезвием в самое сердце Ожогина.

И в этот момент Иван Антонович проснулся.

Было, наверно, часов шесть-семь. Солнце слепящим розовым шаром, медленно и лениво, начинало свой долгий дневной переход с востока на запад. Вблизи него, на северо-востоке, тянулись вверх черные клубы дыма, - это горел Никоний. Ожогин вздрогнул и тревожно огляделся по сторонам. Ощущение близкой опасности вернулось к нему черным каркающим вороном в голубой вышине.

Вдруг он услышал не то плач, не то булькающий горький смех - негромкий, где-то совсем близко.

Иван Антонович, крепко сжав в руке рукоять меча, настороженно шагнул по направлению плача, в соседний двор, - это был двор Диофанта. А внутри дома (дверь была открыта) сидела и плакала, уткнувшись лицом в ладони, женщина в черном кредемноне. Одного взгляда хватило Ожогину, чтобы узнать Асию.

Гречанка подняла на него глаза и тоже сразу узнала:

- Ты! – удивилась она, - Ты, Иван?!

- Да, это я, Асия, - сказал он и, шагнув дальше в комнату, взял гречанку за руку, – наверно, с тем, чтобы убедиться что она – не иллюзия и не фантом, - Что ты тут делаешь? Где Диофант? Где все остальные?

- Диофант? … Его нет. Все убежали, переправились на остров, на Офиуссу.

- Я слышал: ты же писала нам. И вы все время жили там?

- Да, все два месяца, как только началась осада.

- А ты почему здесь?

Асия долго молчала, видимо, не желая отвечать на этот вопрос. Иногда лишь по-женски прерывистое и хрипловатое дыхание напоминало Ожогину о присутствии эллинки.

Наконец, она сказала:

- Я вернулась. На острове тяжело жить - в шалаше грязно, сыро, никаких удобств.  Кругом полно гадюк, еще кабаны, волки …  Я вернулась, хотела забрать кое-что из своих вещей. А тут всё разграблено, сожжено …

Асия, не в силах дальше сдерживать себя, зарыдала в полный голос, уткнувшись лицом в подол хитона.

- Ладно, - устало сказал ей Иван Антонович, - Хватит, прекрати.

Голодное бурчание в желудке напомнило ему, что он не ел со вчерашнего вечера, и потому он осторожно спросил эллинку:

- У тебя не найдется, что поесть?

- Поесть? - удивилась Асия, - Нет, откуда? Я сама с утра ничего не ела.

- А тут, в деревне, были какие-то запасы?

Асия задумалась:

- Надо поискать по погребам. Если, конечно, они (она кивнула в сторону степи) всё не забрали.

Они вышли на улицу и пошли по домам, разыскивая пищу. Вскоре нашли сыр, початый пифос с вином, немного свиной колбасы. Тут же расположились прямо под деревьями и стали молча, торопливо есть.

- Что же нам теперь делать, Иван?

Иван Антонович вздрогнул: сама не зная того, Асия повторили вопрос Наташи - заданный девушкой тогда, при переходе из их времени в это время.

- Не знаю. Наверно, надо вернутся к твоим родственникам, на остров. И переждать, пока варвары уйдут. А потом посмотрим!

Лицо Асии просветлело, она мягко и цинично улыбнулась:

- На остров? На Офиуссу? Ты хочешь, Иван, чтобы мой дядя снова продал тебя в рабы Агасфару? Так знай, что лукавый сколот уже наведывался к дяде и предлагал ему полную безопасность, если он вернется сюда, в Фиску. Но у дяди просто нет тех десяти мин, которые требует Агасфар. Все семьи разорены, им и трех мин не собрать! А вот если тебя и еще кого-нибудь предложить Агасфару …

- Хватит!

зло оборвал эллинку Ожогин: ему явно пришлись не по душе ее фантазии,

- Где лодка, на которой ты приплыла? Пойдем к ней!

- У меня только маленький челнок, - объяснила Асия, когда они уже подошли к пристани, - Двоих он выдержит, но с трудом.

- Попробуем, - пробурчал себе под нос Ожогин и стал отвязывать лодке от причального крюка. Узел, который завязала гречанка, оказался неожиданно крепким, и прошло, наверно, минуты полторы, пока Ожогин с ним справился.

            - Смотри, это, наверно, скифы!

            схватив его за плечо, вдруг указала Асия назад, - туда, где на взгорье, за тополями, показалась группа всадников - примерно человек десять.

            - Ворон тебя возьми, быстрее в лодку!

            закричал ей Ожогин и, подтолкнув гречанку, следом за ней прыгнул на борт и, угнездившись на банке, энергично взмахнул веслами.

            Челнок, подгоняемый сильными ударами весел, стал отходить от берега. Пять, десять, двадцать, тридцать, пятьдесят метров. Между тем всадники (теперь отчетливо было видно, что это скифы), легко преодолев валы и заграждения Фиски, вылетели на берег. Увидев, что лодку им уже не достать, они стали вынимать из своих горитов - колчанов - длинные луки.

            - Ложись! - крикнул Ожогин на Асию, и та послушно легла на дно челнока; сам Иван Антонович между тем продолжать отчаянно выгребать на середину Тираса. Но как только первая стрела свистнула возле его уха, он тут же прекратил греблю и лег рядом с Асией.

            Над лодкой просвистела еще одна стрела, вторая тупо ударилась о борт челнока и отскочила в гудящую речную волну. Третья царапнула весло, четвертая задела нос и, так же как вторая, легла в зеленую воду реки. Скифы отчаянно мазали, а шлюпка, оставшись без управления, покорно закачалась на волнах посередине Тираса.

            Прошло еще немного времени и стало ясно, что до Офиуссы им никак не добраться. Челнок застрял на полпути к острову, и неумолимое течение реки стало постепенно сносить лодку в море, до которого здесь было всего несколько стадий. Номады прекратили обстрел, но, продолжая держать наизготовку луки, неспешной рысью двинулись по берегу вслед за лодкой. Едва стоило Ожогину приподнять голову чуть выше борта, как в него тут же была пущена стрела. К счастью, и на этот раз сколот промахнулся …

            А потом случилось то, чего Иван Антонович никак не ожидал - ведь ситуация до того явно складывалась в их пользу. Эллины давно уже приучили его к мысли, что скифы бояться воды и не умеют ни плавать, не грести. Потому, даже если его и Асию отнесет в море, в этом не будет ничего страшного: к Офиуссе они всё равно смогут, с трудом, но выгрести. Главное - чтобы сколоты не смогли их достать на воде.

            Но четверо скифов - в это было невозможно поверить! - не желая упускать добычу, оставили своих лошадей и пересели в (как на грех подвернувшийся) им на берегу рыбацкий баркас! Двое энергично погребли, а еще двое - с вложенными в луки стрелами - стали держать на прицеле убегающий в море челнок.

            Положение стало критическим - и, невзирая на опасность, Ожогин снова взялся за весла. Грести в полусогнутом положении, было неимоверно трудно, но можно, хотя и очень опасно. Иван Антонович напрягал все силы, чтобы делать это побыстрее, но, несмотря на это, расстояние между челноком и баркасом стало неуклонно сокращаться: скифы постепенно настигали их. Помогать Ожогину в гребле стала Асия: сквозь соленый пот, заливавший ему глаза, он увидел склонившееся к нему лицо эллинки, почувствовал отчаянный напряг ее рук то на одном, то на другом весле, дополненный тонким запахом рассыпавшихся ее волос. Однако и это им вряд ли могло помочь: скифы были уже совсем близко, и, подобно пиратам, подбадривая себя воинственными криками, они изготовились взять приглянувшийся им челнок на абордаж.

            И в этот момент произошло чудо: совсем недалеко от берега Иван Антонович увидел шедший им навстречу корабль, - судя по внешнему облику (низкие борта, тупой нос), купеческое судно, направлявшееся из моря в Тирас. Ожогин закричал, приподнялся, замахал руками, и в этот момент одна из скифских стрел вонзилась ему, - к счастью, правда, неглубоко, - в левое предплечье. От боли Иван Антонович на мгновенье потерял всякое ощущение реальности, и жутко охнув, опустился на дно лодки; Асия тут же бросилась к нему на помощь, сломала стрелу, затем аккуратно (Ожогин застонал от нестерпимой боли) вытащила и далеко отбросила в воду наконечник (который вполне мог быть отравленным); и, не обращая внимания на близкую погоню, вынула из кармана чистый платок, разорвала его и принялась промывать рану и делать перевязку.

            Неподвижно закачавшийся на волнах челнок уже через пару минут мог стать добычей варваров, но, к счастью для Ожогина и Асии, их призыв на помощь был вовремя замечен с корабля. Судно изменило курс и, подгоняемое мощными ударами длинных весел, устремилось навстречу челноку.

            Корабль приближался, вырастая у них на глазах. Увидев в догоняющем лодку баркасе скифов, он ударил по ним камнеметами. Один за другим водяные столбы стали вздыматься рядом со сколотами, и те, испугавшись, остановили погоню, а затем и вовсе повернули обратно.

            Прошли считанные минуты, и опытные матросы, спустив вниз особую люльку, подняли Ожогина и Асию на борт корабля. Челнок отвели за корму и взяли на буксир, после чего беглецов от варваров подтолкнули к невысокому, коренастому человеку в богато изукрашенном синем хитоне.

            - Меня зовут Харидем: я владелец и капитан «Тавриды», этого судна. А вы кто такие?